Люблю быть экскурсоводом. Водить людей по незнакомым местам, открывая им незнакомые факты. В сущности мои рассказы и моя графика и есть экскурсия, экскурсия по тому, как виден окружающий мир одному путешественнику. И этот рассказ тоже экскурсия. Меня порой упрекают в том, что мои работы сделаны по фотографиям. Что это банальнейшая обводка снимков.

Искусство появилось на соединении двух составляющих, практической и эмоциональной. Людям нужны были рисунки, карты, иллюстрации. Художникам нужно было их рисовать, поскольку им нужно было рисовать. Также как музыканту нужно играть, танцору танцевать, а российскому политику воровать. Это естество существования.

Художник изображал реальность. Он мог изображать свою реальность, мог изображать несуществующую реальность, но для него это была реальность. Но основой была всё же та реальность, которую все видят более-менее одинаково. Многие из художников так вообще, мало умели творить, а больше умели попиксельно сканировать окружающее пространство и переносить его на бумагу, холст или прочие всякие вещества. К сожалению человек не робот, и попиксельное сканирование производить с человеческим мозгом крайне сложно.

В какой-то момент копирование реальности стало высшей точкой искусства. Это произошло в Европе, во времена Ренессанса. Мельчайшие детали и точнейшие портреты. Так началась европейская классическая живопись, академическое искусство, высшая точка и высший пилотаж. Но это был лишь маленький кусочек мира. Посмотрите на китайскую, корейскую и японскую живопись. Великая волна в Канагаве. Это 1830-е годы.

(оригинал)

С точки зрения японского искусства это реалистичная графика. Для Европы это лишь красивая иллюстрация. Ведь ещё несколько веков до этого существовали гораздо более детальные полотна. Первая иллюстрация к статье о маринизме, морской живописи, в английской Википедии. Шторм в Галилейском море. Картина Рембрандта 1633 года.

(оригинал)

И дело не в том, что азиаты чего-то не видели, что видели европейцы. Дело не в том, что они держались за древние методы рисования. Пока европейцы травили себя свинцовым белым цветом, в Китае во всю продавался белый цинковый, который до сих пор лежит в каждом художественном наборе, хоть и проигрывает недавно изобретенному титановому. Чтобы написать такие волны надо их увидеть. Художники учатся видеть, но для того, чтобы чему-то научиться, нужно узнать, что собственно необходимо увидеть.

Художники — исследователи. Художники — последние алхимики и геометрические философы этого мира. Они могут не жить в мире точной науки, но они создают восхитительные вещи ради того, чтобы ещё лучше дарить себя бумаге и всему миру. В эпоху Ренессанса кто-то из таких художников игрался с зеркалами из арабских книг. Потом ещё кто-то. И ещё. Художники Ренессанса стали киборгами. Они расширили свою художественную реальность инструментами. Они добавили в свой арсенал зеркала, камеры и линзы. Есть такая штука, камера обскура. Если сделать дырку в большой и темной коробке, то на задней стене этой дырки появится проекция, отзеркаленная, но проекция. А потом пожно ещё поиграться с зеркалами. И получится, что реальность она висит в воздухе, её достаточно лишь раскрасить. И художники раскрашивали, и никому не говорили.

Так вкратце будет звучать тезис Хокни-Фалько (Hockney–Falco thesis). Недавняя концепция за авторством художника и физика, которая вызвала страшное бурление среди историков искусства. Очень смешное бурление. Будто с проекцией каждый сможет стать Ван Эйком и нарисовать висящие по мировым музеям полотна. Художнику действительно не нужны никакие приборы. С одним кусочком угля можно создать восхитительный пейзаж или портрет. Но магия линз преобразила европейское творчество. Также его преобразила магия химии с её восхитительными пигментами. Для того, чтобы рисовать, нужно уметь рисовать. И никакие устройства тут не помогут. Каждый человек сейчас знает грамоту, имеет инструменты и может писать тексты. Стал ли каждый человек писателем?

В семнадцатом веке была придумана камера-люцида. В начале века девятнадцатого её получилось собрать и в 1807 запатентовать. Это замечательный гаджет, у меня есть его современная версия. Это фактически проектор реального времени, не требующий электроники и компьютера. Банальнейшая система линз, позволяющая в точности копировать реальный мир на бумаге. Эта штука была очень популярной, но потом о ней забыли. Как и о многих других устройствах.

(оригинал раз)(оригинал два)

Школа акварели Сергея Андрияки недавно устроила замечательный проект по репринту старинных книг по акварели. Они напечатаны паршиватенько, с ошибками, с пустыми страницами, но главное, что напечатаны. Тираж даже оригинальных книг был маленький, а сейчас искать их, не имея мешка золота для покупки, лучше не надо. А репринты продаются бедным художникам по сто рублей.

Школа акварели Сергея Андрияки это один из оплотов академической живописи. Российско-советское искусство вообще тяготело и до сих пор тяготеет к помпезной академичности. Учеников учат рисовать яйца и кубики до полного реализма. К счастью, учиться мне удалось далеко от школы Андрияки. Но главная парадигма была общей и состояла в том, что рисовать нужно с натуры, своими глазами, надеясь только на себя. Никаких фотографий. Максимум — открытки и напечатанные в книгах фотографии и иллюстрации.

«Руководство къ рисованию акварелью. Составил Арманъ Касанъ, перевод с французскаго О. Кочетовой. С.-Петербургъ. Изданiе Ф. Павленкова. 1890». Замечательнейшая книга. Удивительно насколько оппозиционными выглядят эти старые книги. Руководство советует строить картину через рамку, а рисовать через черное зеркало. Конечно, советует начинающим и упоминает о том, что эти приборы могут быть вредны. Но не похоже на современную тенденцию ругать за фотографию даже второклассников.

Фотография это светописный этюд. То, что фотографирует сам художник — уже есть построенная в его сознании часть композиции или вообще важная деталь. Это такой же этюд, полевой эскиз, как и зарисовка на природе. Лишь собственное нежелание может ограничить его использование. Увидеть реальность это одно, и ничего не отменяет рисования с натуры.

«Объ акварели или живописи водяными красками, Павелъ Мерковъ, второе издание, С.-Петербургъ, Издание В.П.Печаткина 1884». Посмотрите, книга прямо советует рисовать портреты с фотографии. Ещё там ниже советуют рисовать с манекенов. Для учебы, конечно.

В девятнадцатом веке в мире появляются фотокамеры. Сначала исчезает необходимость в художниках, что рисовали всякую мелочь для газетных статей и банальнейшие иллюстрации для книг. Потом исчезает массовая необходимость в портрете. К следующим десятилетиям двадцатого века удачно держатся лишь художники, что проводят реальность через свою призму и иллюстраторы высшего класса. Это всё та же книга Павла Меркова.

Именно тогда академические художники совершают такой же манёвр, что делают многие традиционные религиозные группы, запретившие себе электричество или ушедшие в леса. Именно с конца девятнадцатого века получает особый статус пленэр. Именно тогда краски начинают выпускать в стандартизованных тубах и кюветках. Академические художники запрещают себе и потомкам серьезную работу с оптикой. Они возводят в статус священного знания свою способность рисовать с натуры.

Эдгар Дега всегда рисовал в студии по фотографиям, памяти или приведённым в студию моделям. «ce que l’on ne voit plus que dans sa mémoire», «человек реально видит только то, что есть у него в памяти». Ещё у него в центре студии стояла ванна.

Остается одно возражение. У классиков незаметное построение, а у меня бездумная обводка.

Конечно, можно предложить автору безумно обвести какую-нибудь фотографию. Но это экскурсия, а не практическое занятие, поэтому всего лишь покажу несколько современных картинок, которые тоже наверное можно было бы назвать бездумной обводкой.

(расследование)
Слева «Панорамный поворот» возле озера Яманака.
Справа манга «Поездка за покупками в Йокогаму», история 76. Асинано Хитоси.

(расследование)
Слева станция Оксу Сеульского метро.
Справа вебтун «Призрак станции Оксу». Хо Ран.

(расследование)
Слева железнодорожный вокзал Владивостока, который появится в последней части Железнодорожной Симфонии.
Справа аниме «Темнее черного 2», эпизод 2. Тенсай Окамура и студия Bones.

Не надо замыкаться в собственной элитарности. Лучше наберите горячую ванну. И не забудьте снять бахилы по окончании экскурсии.